В целом, страны Азии можно поделить на две категории: те, для которых эффект от антироссийских санкций оказался положительным, и те, кто, скорее, проиграли от них. В лагере первых — дружественные и нейтральные, в первую очередь Китай, Индия, Турция, ОАЭ, КНДР, Малайзия, государства Средней Азии, а во втором — недружественные страны и территории, например Япония, Республика Корея, Австралия, Тайвань и в какой-то степени Сингапур. И если про положительный эффект от поворота на Восток говорят многие, то отрицательный — от сворачивания экономического сотрудничества с Россией для ряда азиатских стран изучен в существенно меньшей степени.
Тем не менее в 2021 году двусторонний товарооборот России и Японии достигал $19,87 млрд, из которых $10,75 млрд приходилось на российский экспорт и $9,12 млрд на импорт из Японии. Для сравнения, по итогам 2023-го товарооборот упал до $9,6 млрд (–51,7% к уровню 2021-го и –45% к уровню 2022-го), экспорт России снизился до $7,02 млрд (–26,9% к уровню 2021-го и –47,2% к уровню 2022-го). Наиболее драматичным оказалось падение импорта из Японии до $2,67 млрд (–72,19% к уровню 2021-го и –34,5% к уровню 2022-го). Структура торговли была похожа на то, что мы имели со странами ЕС: сырье в обмен на машины, электронику, оборудование и фармацевтическую продукцию.
Характерно, что по большому счету Япония не смогла отказаться от российских сырьевых поставок, чему способствовало в том числе участие ее корпораций в российских энергетических инвестиционных проектах, зато снизила экспорт своей продукции с высокой добавленной стоимостью, ранее доминировавшей в структуре поставок. Только прямой эффект от снижения японского экспорта в РФ дает негативный эффект в –0,15% ВВП по году, а косвенное влияние позволяет делать еще более интересные оценки.
По большому счету, антироссийские санкции стали для Японии и ее экономики соломинкой, сломавшей спину верблюду. Последние годы она чувствовала себя не очень хорошо: слабая демография и старение населения, высокая долговая нагрузка, технологическая стагнация и усиление экономической конкуренции в АТР и так ограничивали японский экономический потенциал. Введение антироссийских мер в 2022 году привело к резкому росту цен на энергоносители, что стало причиной удорожания сырьевого импорта и углубления отрицательного сальдо счета текущих операций. Ухудшение внешнеторговой конъюнктуры запустило спусковой механизм девальвации иены, которая упала с 115 до 150 за $1, или более чем на 23% за два года санкционного режима. Подобная девальвация болезненно сказывается на доходах и покупательской способности в Японии. Характерно, что с апреля 2022-го реальные зарплаты в стране непрерывно снижаются уже на протяжении 21 месяца.
Также c негативным эффектом от введения антироссийских санкций можно связать и начавшуюся в Японии рецессию по итогам IV квартала. Страна восходящего солнца потеряла статус третьей экономики мира и уступила его Германии. Но интереснее эффект и на конкретных рынках. Например, только запрет на экспорт подержанных авто стоил Токио $500 млн (на РФ приходилась четверть поставок по этой товарной группе), что в моменте разбалансировало рынок: предложение возросло на 20%, а цены упали на 7%. Фактическая потеря российского рынка и переориентация РФ на китайские машины стали также важным фактором потери Японией статуса крупнейшего мирового экспортера автомобилей, которым стала КНР.
В случае с Республикой Корея товарооборот даже превосходил аналогичный показатель России и Японии. По итогам 2021 года он составлял $29,89 млрд, из которых $16,9 млрд приходилось на российский экспорт и $12,99 на импорт России из Республики Корея. В 2023-м он сократился почти в два раза до $15 млрд (–29% к 2022 году), при этом российский экспорт упал до $8,9 млрд (–40% к уровню 2022-го и –47,3% к уровню 2021-го). В случае импорта из Кореи динамика была похожей: он упал до $6,2 млрд (–1,6% к уровню 2022-го и –52,3% к отметке 2021-го).
Формально Южная Корея прекратила импорт российской нефти (при этом мы регулярно видим перегрузку танкеров у морского побережья республики). Но по отдельным категориям есть прирост поставок из РФ: Южная Корея в прошлом году купила больше российского алюминия и его сплавов на $271 млн, радиоактивных материалов на $158 млн, чугуна на $46 млн и так далее.
Антироссийские санкции в случае с Кореей продемонстрировали схожую с японской динамику: внешние шоки на энергетических рынках больно ударили по платежному балансу, который начал восстанавливаться только в июне 2023-го, из-за чего корейская вона также начала девальвацию с 1200 за $1 в начале 2022-го до 1430 на пике и до текущих 1333. Фактически за два года вона была девальвирована на 10%, что также определенным образом нанесло ущерб для потребления и реальных доходов корейцев, но менее значимый, чем в случае с Японией. Девальвация воны также привела и к негативной переоценке номинального ВВП Кореи, который по итогам 2023-го ожидается на уровне $1,72 трлн, что ниже уровня 2021-го, когда он достигал значения в $1,82 трлн.
Кроме того, мы наблюдаем, что за последние два года корейская экономика растет примерно на 1,5% ниже тренда, что с высокой степенью вероятности связано именно с антироссийскими санкциями и вызванными ими тенденциями, включая энергокризис, ускорение деглобализации и перестройку мировых цепочек поставок. В случае с Кореей этот эффект превышает $30 млрд в год.
В целом, антироссийские меры стали значимым внешним шоком для Японии и Республики Корея, ускорив целый ряд тенденций. И если прямой эффект от санкций в виде сокращения экспорта в РФ оценивается в 0,15% и 0,39% ВВП соответственно, то косвенный — несет гораздо более существенный характер: обе страны столкнулись с удорожанием импорта и были вынуждены девальвировать валюту, чем нанесли ущерб реальным доходам своих граждан, а также расплатились снижением темпов экономического роста или даже вхождением в рецессию за сворачивание ряда программ сотрудничества с Россией.
Источник
Оперативно узнавать новости НКЦ можно в официальном телеграм-канале.
